Летучий Голландец

[Kettel]

Старенький “Дорнье Валь”, принадлежащий небольшой транспортной авиакомпании, был на полпути из Кора в Никель: пилот только что изменил курс, оставив за левым крылом побережье Биг Айленда. Следующие пару часов предстояло провести над открытым морем, где вероятность встречи с пиратами значительно возрастала.

Пассажиры, потеряв возможность наблюдать за прихотливыми изгибами береговой линии, откровенно скучали. Лишь юноша в студенческом френче и вихрастый мальчуган, похожий на него как две капли воды, только с разницей лет в пять, горячо обсуждали что-то, по очереди тыкая пальцами в стекло иллюминатора. Наконец их спор достиг апогея и, даже несмотря на гул моторов, весь салон услышал упрямый фальцет студента:

- А я говорю, пират!

- Но он же машет нам крыльями! - возмущённо взвизгнул его брат.

Седоусый дядька с протезом вместо ноги, сидящий в том же ряду позади них, отдёрнул занавеску и присвистнул:

- Господа, мне кажется у нас проблемы.

В полусотне метров от “Валя“ висел ярко-красный гидроплан, пилот которого старательно указывал большим пальцем вниз, а пулемётчик, похожий на рыбу в своих выпуклых очках, недвусмысленно шевелил стволами спаренного “Льюиса”.

Две румяные мещанки неопределённого возраста, до этого негромко щебетавшие о чём-то через проход, разом побледнели и вцепились в подлокотники кресел. Красноносый толстяк в чёрном сюртуке, мгновенно вспотев, выудил из внутреннего кармана плоскую фляжку и сделал изрядный глоток. Господин с эспаньолкой свернул утреннюю газету и поднялся со своего места со словами:

- Я постараюсь выяснить у пилотов, что же всё-таки происходит.

В этот момент в салон ввалился взъерошенный стюард с ошалелым взглядом и, страшно заикаясь, объявил:

- Ув-важаемые п-пассажиры! Мы в-вынуждены совершить незапланированную п-посадку п-по требованию п-п-пиратов.

Мещанки синхронно взвизгнули, а пожилая леди в старомодной шляпке побледнела так, что было заметно даже через вуаль.

- На борту должен быть пулемёт! - взревел седоусый, яростно стуча тростью и скрипя протезом. - Дайте мне его, я их в миг пошинкую!

Стюард затравленно уставился на него, нервно комкая фуражку дрожащими руками.

- Спокойно, папаша! - осадил инвалида красноносый. - Поверьте мне, лучше потерять кошелёк и пару часов времени, чем приобрести дырку в голове или галлон морской воды в лёгких.

Лицо усатого покраснело от гнева, а костяшки пальцев, сжимавших трость, наоборот побелели. Но не успел он открыть рот, как брат студента воскликнул:

- А вон и ещё один!

Пассажиры кинулись к иллюминаторам и увидели, как из-за облаков вынырнул сверкающий полированным металлом корпуса самолёт. Однако, пираты были на чеку и сразу же переключили внимание с “Валя” на нового участника представления: стрелок рывком развернул пулемёты в его сторону и начал частить пристрелочными очередями, в то время как пилот свалил машину на крыло и попытался уйти с возможной линии огня, прикрываясь пассажирским “Дорнье”. Его манёвр удался и серебристый самолёт, демонстрируя нарисованные на крыльях чёрные соколиные перья, был вынужден на скорости проскочить мимо, чтобы развернуться для очередного захода.

- Баунтихантер! Баунтихантер! - хором проскандировали братья, радостно улыбаясь.

- Увы, - покачал головой господин с эспаньолкой, - на нём нет опознавательных знаков, значит это ещё один пират.

- Так почто ж они друг друга-то стреляют? - удивилась одна из мещанок.

- Конкуренты? - предположил молчавший до сего момента коротышка в пенсне.

Стюард, воспользовавшись ситуацией, поспешно ретировался. А вокруг летающей лодки завязался самый настоящий воздушный бой. Пиратская машина пряталась за “Валем”, выглядывая из-под него то с одной, то с другой стороны, чтобы выпустить очередь в сторону серебристого самолёта, разворачивающегося на фоне редких облаков. Тот в свою очередь заходил в хвост обоим, быстро сокращая расстояние. Вот на его носу засверкали вспышки выстрелов и воздух вокруг пирата наполнился нитями трассеров. Красный гидроплан взвыл мотором и резко пошёл вперёд и вверх, но псевдо-баунтихантер, как привязанный, последовал за ним, предоставляя пассажирам “Дорнье” возможность повнимательнее рассмотреть себя.

- Странная машина, - пробормотал красноносый. - Двухбалочная летающая лодка с толкающим мотором? Не узнаю...

- Амфибия, - поправил его молчаливый коротышка, указывая на колёса, убранные заподлицо в ниши на фюзеляже.

- Охо! - Удивился усатый инвалид. - Видали какой калибр у него торчит из крыльевых поплавков? Миллиметров двадцать, не меньше! Это я вам как артиллерист говорю. И пулемётная турель сзади!

- Так ведь это же “Растабан” Старского! - воскликнул студент.

- Ну что вы, молодой человек, - возразил господин с эспаньолкой. - “Растабан” раза в два побольше будет. И к тому же он не вооружён.

- И не амфибия, - добавил коротышка, поправляя пенсне. - Хотя схема та же.

- Господа, неужели вы не читаете газет? - проскрипела пожилая леди. - Это же “Летучий Голландец” - геройский пилот, который мстит пиратам за убийство своей невесты, невзирая на закон!

- Таких газет мы не читаем! - хихикнул толстяк.

- А на пулемёте тогда кто? - спросил студент.

- Разумеется, младший брат его покойной невесты! - фыркнула леди и заносчиво задрала морщинистый нос.

- Ах! Какой герой! - хором вздохнули мещанки.

Представление в небе тем временем продолжалось. Пират и “Летучий Голландец” выписывали сложные пируэты, стараясь поразить друг друга огнём турельных и курсовых пулемётов. Красный гидроплан был манёвреннее, но проигрывал в скорости и поэтому не мог просто оторваться и уйти. Его противник в свою очередь, легко удерживая дистанцию, безуспешно пытался занять выгодную для стрельбы позицию. В какой-то момент пират, казалось, обхитрил “Голландца”, резко сбросив скорость и высоту и вынуждая своего преследователя пройти прямо над ним. Задрав нос, он прошил днище серебристой лодки длинной очередью из синхронизированного пулемёта и тут же свалился в пике, набирая скорость. Пассажиры “Валя”, наблюдавшие эту сцену, дружно ахнули, но вопреки их ожиданиям самолёт героя-мстителя не задымился и даже не дрогнул, а сделал чёткий боевой разворот, пристроившись пирату точно в хвост. Откуда им было знать, что и кабина пилота, и пулемётная турель и двигатели этой удивительной амфибии были защищены листами первосортной Крупповской брони?

Вновь красный гидроплан оказался в туннеле, сотканном из трассеров курсовых пулемётов “Голландца”. Не успев набрать скорость, необходимую для маневрирования, в данный момент он представлял идеальную мишень. И как только пулемётная очередь настигла его, начав дырявить крылья, рявкнули отнюдь не двадцати,  а тридцати семи-миллиметровые пушки, расположенные в поплавках серебристой амфибии. Пиратский самолёт, так и не выйдя из своего последнего пике, обрушился в море в виде бесформенных кусков металла.

Пассажиры “Валя” встретили победу своего спасителя ликующим воплем; даже пожилая леди радостно повизгивала, хлопая в ладоши. А он лишь помахал крыльями и взвился за облака, сверкнув напоследок отражением солнца в полированном металле фюзеляжа.

Господин с эспаньолкой вынул из саквояжа блокнот с карандашом и начал убористым почерком записывать подробности пережитого, пока они ещё были свежи в памяти. Завтрашний номер “Никель Цайтунг” украсит очередная статья о таинственном истребителе пиратов, попирающем законы Республики во имя погибшей любви.