Дело было на Севере…

[der Fluger]

4 ноября 1934 года, остров Слюрветвинд, аэропорт Скинфаксивей.

Арсений Туманов заметно нервничал. Прикуривал сигареты одну за одной, парой затяжек докуривал до половины и бросал в снег, чем вызвал удивлённое возмущение северян, для которых подобное поведение было дикостью. Причины для волнения подбрасывала погода, которая именно в этот день решила показать себя во всей красе: прекрасное солнечное утро к 12 часам превратилось в пасмурный день с порывистым ветром, к часу дня ветер прекратился, и из намертво зависших над аэродромом серых туч начал падать снег. Красивый, крупными хлопьями, как в рождественской сказке. Вот только эта самая сказка грозила обернуться неприятностями. Глядя на тучи, Туманов думал о самолёте, который полчаса назад должен был совершить посадку, завершив первый коммерческий рейс «Августвилль — Скинфаксивей».
Ночью Туманов получил телеграмму о том, что «Катрина» вылетела с главного аэропорта островов Генриха Мореплавателя и взяла курс на Слюрветвинд. Новейший самолёт, построенный фирмой «Чаппараль» специально для этого перелёта, кроме почты и других ценных грузов, нёс двух пассажиров — Гвидо и Джованни Стромбони, сыновей Марио Стромбони, основателя знаменитой авиастроительной фирмы. «Катрина» была их первым самостоятельным проектом, и они, естественно, решили стать первыми пассажирами рекордного коммерческого рейса, который должен был открыть новую линию, связывающую сердце Республики с Северными Территориями. Арсений волновался в первую очередь за своих друзей: с семейством Стромбони, несмотря на постоянную конкуренцию, его связывала крепкая дружба. В доме папаши Марио Туманов всегда был желанным гостем, семьи часто проводили досуг вместе, и даже конкуренция между авиастроительными предприятиями превратилась для Туманова и Стромбони в интересное и азартное спортивное состязание.
— Не переживайте так, мистер Туманов, — раздался голос Кнудсена, начальника аэропорта, сдобренный характерным местным акцентом, — хороший самолёт с хорошими пилотами, Удача над их головами, непременно прибудет к месту назначения.
— Даже хорошие пилоты иногда не долетают, — фыркнул Туманов, вытаскивая очередную сигарету.
— По настоящему хороший пилот тем и отличается от остальных, что знает когда именно у него заканчивается Удача, и когда стоит повременить с вылетом. Один из пилотов этого самолёта именно таков. Я не так уж хорошо знаю его лично, но помню, что все его посадки в этих краях были хорошими. Думаю, эта не будет исключением…

Звук мотора первал разговор. В сером небе показался самолёт. Арсений Андреевич снова бросил сигарету себе под ноги и напряженно всмотрелся в небо. Кнудсен посмотрел как Туманов втаптывает носком ботинка окурок в землю. Ухмыльнулся, словно оценивая очередное чудачество, чуждое характеру северян, и, пыхнув трубкой, устремил взгляд навстречу приближающейся машине.
«Катрина» приближалась к земле, довольно неуклюже покачиваясь. Даже со стороны было заметно, что пилоты с трудом удерживают машину. Практически над самой полосой резкий порыв ветра повернул самолёт на бок. Правая стойка шасси первой коснулась земли и от резкого удара сломалась. Самолёт пошел юзом и выскочил на свежую снежную целину, поднимая фонтаны снега. Арсений припустился бегом с такой прытью, что хомбург слетел с головы. Пробежав около 500 метров, он остановился, пытаясь справиться с одышкой.
— Прошу составить мне компанию, мистер Туманов, — сквозь треск автомобильного мотора раздался невозмутимый голос Кнудсена. Арсений запрыгнул в машину, и малютка DIXI понеслась к месту аварии, опережая кавалькаду, состоящую из двух пожарных машин, грузовика с аэродромной командой и санитарной кареты.
Не дожидаясь полной остановки, Туманов выскочил из машины и, спотыкаясь, преодолел последние метры, отделяющие его от лежащего на боку самолёта. В этот же момент, после нескольких глухих ударов, открылась порядком обледеневшая дверца и показалась голова в лётном шлеме. Арсений и подоспевший Кнудсен подхватили пилота под мышки и буквально выдернули из разбитой машины. Следом показалось лицо Гвидо Стромбони, украшенное приличных размеров синяком.
— Помогите Карлу освободить Джованни, — Гвидо указывал внутрь самолёта, откуда слышался скрежет дерева и глухие удары, — он там в какой-то ерунде запутался, Карл пытается его вытащить.
Парень из подоспевшей к тому времени аэродромной команды запрыгнул внутрь самолёта. Через минуту в дверном проёме показался Джованни Стромбони, в полусознательном состоянии, лицо его было залито кровью. Арсений с Кнудсеном помогли погрузить его на носилки, потом помогли выбраться второму пилоту.

— Всё нормально, горючее не протекает, не взорвётся — подал голос старший аэродромной команды.
— Там уже нечему протекать, с пустым баком садились, — раздался голос одного из пилотов. Женский голос, с некоторым удивлением отметил Кнудсен. Обернувшись, он увидел, что один из пилотов — обладательница длинных светло-русых волос.
— С Джованни, вроде бы, полный порядок. Он просто об моё кресло башку рассёк немного, — второй пилот, худощавый мужчина с прокуренными усами, успокил Арсения, — груз тоже в полном порядке. А вот самолёту кранты, судя по всему. В общем, поздравляю вас, мистер Туманов. Первый рейс на линии «Августвилль — Скинфаксивей» завершен практически успешно. Груз и пассажиров доставили, все почти целы. Правда, с самолётом не очень хорошо получилось, но я вообще не помню простых посадок на Слюрветвинде.
— Да, могло быть хуже. О, совсем забыла представиться! — авиатрисса протянула руку Кнудсену, который с интересом рассматривал её, словно валькирию из древних легенд. Почти за 20 лет своей лётной карьеры ему приходилось слышать о женщинах-пилотах, но лично встретить довелось впервые, — Виктория Уорден.
— Кстати, да! — второй пилот протянул руку Туманову, — Карл Пирс.
— Мне знакома ваша фамилия, мисс Уорден, — Кнудсен аккуратно пожал руку авиатриссы, — Уолтер Уорден, инженер с мьёлльской государственной верфи, часом не родственник вам?
— Это мой отец, — улыбнулась Виктория.
Завязалась спокойная беседа, смывшая, словно волна, напряжение. Карл Пирс и Арсений Туманов курили, сидя на подножке DIXI. Знаменитая слюрветвиндская погода в очередной раз решила продемонстрировать свой изменчивый характер: тучи раздуло ветром и снежная равнина заискрилась в лучах солнца.
— Мистер Пирс, а случайно не вы… — начал было Туманов.
— Ага, я. Буквально полгода назад на вашей верфи в Никеле мотор на «Леди Виктори» менял. До сих пор нарадоваться не могу, разве что переключатель ступеней турбонагнетателя ваши умельцы разместили так, что впору руки как у орангутанга отращивать, — Пирс докурил сигарету, покрутил пустую пачку в руке, смял и спрятал в карман комбинезона. Арсений протянул ему свою пачку «Ocean Queen», и Карл с явным удовольствием угостился.
— Так вот где вы пропадали последние пять лет, Карл, — ухмыльнулся Кнудсен, пыхтя трубкой, — то-то вас не видно в моем аэропорту. Променяли нашу шикарную погоду на южный бриз? Я и не подозревал, что тот самый баунтихантер на красном самолёте, о котором иногда упоминают центральные газеты — это вы.
— Что-то вроде того. Решил поискать счастья в столице, покурить знаменитого августвилльского табачка, посмотреть гонки в Магнуме…
— Как же вы оставили свою «Леди Виктори»?
— Моя леди Виктори всегда со мной, — хохотнул Карл и глянул в сторону мисс Уорден.
— Ладно, давайте ехать, чего рассиживаться, — Арсений Андреевич поднялся с подножки и жестом пригласил пилотов проследовать в подъехавший «Форд». Машина с пилотами и главой «der Fluger Flugzeugbau» направилась к зданию аэровокзала, следом тронулся Кнудсен на своей малютке.

Крупные хлопья снега неспешно летели к земле, отблёскивая в свете фонарей. Висящие над Слюрветвиндом в ожидании попутного ветра тучи щедро раздавали свои богатства, словно лётчики, застрявшие в припортовом кабаке, транжирят деньги в ожидании лётной погоды. Большая стрелка часов подползала к девяти. Улицы Скинфаксивея были безлюдны: добропорядочные северяне уже отходили ко сну, окна в домах гасли одно за одним. Однако, одно окно гаснуть не собиралось ещё довольно долго. Большое, красивое окно рабочего кабинета в доме Арсения Туманова, что на улице Сольвей, 10.
— Прямо как в сказке! Я такое только на рождественских открытках видел! — восхищенный Гвидо Стромбони оторвался от окна. Его полное лицо светилось неподдельным восторгом. Огромный синяк,образовавшийся из-за удара переносицей, подчёркивал восхищенный свет его глаз и одновременно придавал ему сходство с весёлым енотом из мультфильма. Поправив штору, Гвидо вернулся к столику, возле которого сидел в кресле его брат.
— Да, здесь красиво. Но какая-то вся эта снежная красота жутковатая. — Джовани погладил разбитый лоб, скрытый под марлевой повязкой, — Днём погода чуть было не отправляет тебя на встречу с прадедушками, а вечером радует идиллическими картинками.
Гвидо плюхнулся в кресло и стал рассматривать картину Уолтера Лэйкера, которая буквально пару часов назад расположилась на стене кабинета. Арсений Андреевич был большим поклонником творчества этого художника, и одна из картин, купленная за немалые деньги, заняла своё место среди коммерческого груза на «Катрине». Беседа плавно переросла в обсуждение этого шикарного полотна. Гвидо ничего не понимал в живописи и находил картину весьма симпатичной, а Джованни именовал творения Лэйкера, и, в частности, это — «авиационным сумасшествием». Братья Стромбони сходились лишь в одном: такие деньги за эту картину они бы не выложили. Впрочем, Туманов сам по себе был человеком с причудами, и выбор его был неудивителен.
— Обсуждаете живопись? — усмехнулся вошедший хозяин кабинета, — Я обожаю его творения. Меня вдохновляют его картины, а мои самолёты вдохновляют его писать новые полотна — я в этом уверен на все сто! Смотрите: тут же явно что-то вроде «Lady Victory» изображено!
— По-моему, это наш «№14», — проворчал Джованни.
— Да какая разница! Мне картина очень нравится, скажу я вам, господин Арсений, — подытожил Гвидо. Туманов занял место в кресле, взял в руки колоду, перетасовал и без разговоров начал раздавать карты. Бесшумно, словно привидение, вошла Илона, и, оставив на столике поднос с виски и коньяком, столь же бесшумно исчезла. Мужчины налили напитки в бокалы, задымили сигарами и принялись щёлкать картами по столешнице.
— Рассказывайте, как летели. Как приземлялись — я видел, а про полёт ещё не слышал, — с нетерпением спросил Арсений. За прошедшие полдня поговорить толком так и не получилось: Джованни с Гвидо были в больнице, Туманов хлопотал на аэродроме, руководя уборкой обломков самолёта и погрузкой уцелевших фрагментов на грузовики. За ужином Арсений Николаевич также отсутствовал, будучи занят какими-то весьма срочными делами.
— Отлично летели. Всё шло как по маслу, до тех пор пока мы не приблизились миль на 100 к Слюрветвинду, а потом как началось! — Гвидо, в противоположность своему брату, был весьма эмоционален, — Ветер, облачность, самолёт обледенел, видимость нулевая! Мистер Пирс и мисс Уорден порой вдвоём за штурвал брались…
— Видя, что лететь так дальше — очень опасно, мистер Пирс предложил укрыться от ветра за горной грядой, и мы изменили маршрут, — спокойно продолжил Джованни, — Конечно, был риск не дотянуть до Скинфаксивея, так как получался порядочный крюк, но мы решили рискнуть. Вполне благополучно облетели Слюрветвинд с запада, потом довернули на Скинфаксивей. В общем долетели хорошо, хотя и несколько волновались из-за топлива.
— И всё бы было хорошо, вот только на посадке приложило… — закончил Гвидо.
— Да уж… что с самолётом делать будете? На его восстановление уйдёт довольно много времени, — задумчиво проятнул Туманов, — Фюзеляж, в принципе, цел, но левая консоль разрушена полностью.
— Да какое восстановление? — Гвидо взмахнул руками и расплескал немного виски, — разве тут есть подходящие мастерские? Те, что есть, справятся не раньше, чем через полгода!
— И вообще, этот самолёт несчастливый. Мы с ним с самого начала намучились, — Джованни раскрыл карты, торжествующе ухмыльнулся и сгрёб фишки, после чего откинулся и с довольным лицом выпустил струйку сигарного дыма.
— Ну, как раз с восстановлением проблем не будет, — Туманов снова начал сдавать карты, — Я организовал небольшое предприятие. Подумал было: на всех северных территориях нет ни одного авиапредприятия, так почему бы не создать? Времени у меня в достатке, свободные деньги тоже имелись. Организовал две верфи: в Мьёлле и в Слюрветвинде. Потребность в новых самолётах здесь немалая, а на восточном побережье воды не замерзают, гидросамолёты могут летать круглый год.
— Нет, господин Туманов. Мы достаточно богаты и суеверны, чтобы более не возиться с «Катриной». Отправимся домой на ближайшем корабле, а самолёт оставим здесь, — Джованни взял в руки карты и в очередной раз ухмыльнулся.
— Да-да, я думаю стоит попросить Кнудсена продать самолёт на запчасти. Часть средств пускай оставить себе за хлопоты, — согласился Гвидо.
— Давайте-ка я у вас «Катрину» куплю, — предложил Арсений, — найду ей применение.
— Отлично, мы согласны! Да, Джованни?
— Угу, — Стромбони кивнул в знак согласия с братом, внимательно глядя в карты и сосредоточенно прикидывая возможные комбинации.
Партия продолжалась до полуночи. Джованни, у которого игра поначалу складывалась удачно, умудрился под конец просадить Туманову кругленькую сумму, которая пошла в счёт покупки «Катрины». Окончив партию, мужчины допивали виски и смотрели на горящие в камине поленья. Внезапно Арсения озарила мысль:
— А зачем вам корабль?
— В смысле? — удивились братья.
— Зачем плыть кораблём, если можно вернуться самолётом? И быстрее, и полезнее.
— Так мы же свой разбили. Ждать пока вы его почините, сэр? Здесь красиво, но не настолько, чтобы торчать месяц-другой в снегах, — с улыбкой сказал Джованни.
— Я не о вашем самолёте, я о своём. У меня есть самолёт, способный пройти тем же маршрутом в обоих направлениях.
— И когда вы успели? — ещё сильнее удивился Гвидо, — вы же всего три месяца здесь!
— Я начал его строить ещё в Никеле, потом пароходом привёз сюда и здесь достраивал, учтя местную специфику. У меня один готовый уже есть, ещё два на стапелях. Завтра покажу. А сейчас предлагаю понемногу расходиться отдыхать, господа. У нас был тяжёлый день.

Понедельник, 5 ноября 1934 года. Остров Слюрветвинд, город Скинфаксивей, гидроавиаверфь фирмы dFF.

— Хорош! — Донёсся голос младшего Стромбони из кабины самолёта. Довольный Гвидо сидел в пилотском кресле, крутил штурвал и нажимал педали. Казалось, самолёт виляет хвостом, словно резвый щенок, с которым решил поиграть незнакомец.
— Интересная машина, — сказал Джованни. Он уже успел осмотреть самолёт и сейчас анализировал увиденное, — Быстро вы, однако, развернулись. Что за силовой агрегат на машине? Наши «Чаппарали» так не закапотировать — они меньше, и расположение агрегатов у наших моторов несколько иное.
— Это моя гордость и головная боль одновременно, — усмехнулся Туманов, — я давно подумывал организовать моторное производство, а здесь как раз выгорело: удалось из Германии хорошего специалиста переманить и поселить недалеко от Никеля. Долго я возился с ним, но в конце концов уговорил. В итоге имею свой первый мотор: 1100 лошадей, работает на 85-м бензине. Похож на новые «Даймлер-Бенцы», но имеет и существенные отличия. Пока ещё остаются небольшие проблемы с надёжностью, но они из разряда «детских болезней». По крайней мере, на крейсерских режимах двигатель работает как часы. А на взлётном… ну, всегда можно взлёт прервать, это же гидросамолёт. Хотя, за последние пару недель интенсивной эксплуатации ни одного отказа не было.
— Вы на нём предлагаете возвращаться? — поинтересовался Джованни.
— А почему бы и нет? Я давно хотел подобный перелёт организовать, да вы меня опередили. Пилоты у вас есть, и неплохие. Я думаю, они быстро самолёт освоят.

Остаток дня братья Стромбони провели на верфи в компании Туманова, закомясь с самолётом. Знаменитая слюрветвиндская погода даже позволила совершить ознакомительный полёт, от которого Гвидо и Джованни остались в полном восторге. Через две недели серебристо-красный «Скинфакси» взял курс на острова Энрике эль Навегадо.


Февраль 1935 года.

— Дамы и господа, с удовольствием представляю вашему вниманию новую машину, безвозмездно переданную фирмами «Chapparall» и «der Fluger Flugzeugbau» в собственность Почтового управления Северных Территорий! — начальник местной почтовой авиации, довольный, словно ребёнок, заполучивший новую игрушку, зааплодировал и развернулся в сторону ангара. Створки разъехались в стороны и из недр ангара выкатился новенький автожир.
— «Катрина»? — удивился Кнудсен.
— Она самая, — ухмыльнулся Туманов и затянулся сигаретой, — переделать малость пришлось, конечно. А так — она самая, «Катрина».
____________________________________________

Фотографии модели «Skinfaksi» можно посмотреть здесь.