Кoе-что о политике

[lord_k]

Во время избирательной кампании 1932 года политики не скупились на резкие выражения. Джозефу Спенсеру, лидеру Республиканского Альянса, приходилось отбиваться от атак справа и слева: социалисты именовали его "помесью Гувера с Муссолини", а либералы, объединившиеся со своими историческими противниками из Радикальной партии - "могильщиком свободы". Сам Спенсер в газетных интервью и у радиомикрофона об оппонентах старался говорить как можно меньше, но приехав на предвыборный митинг, давал языку волю и обвинял социалистов в "образцовом выполнении заданий Коминтерна", а либералов и радикалов - в стремлении "по дешевке распродать национальное достояние".

Граждане, причислявшие себя к интеллектуальной элите, горестно вздыхали - мол, такой вспышки политического злословия страна не помнит. Тут они либо лукавили, либо расписывались в незнании почти столетней истории своего государства, ибо перепалки между политиками в Атлантической Республики никогда не отличались сдержанностью.

Надо сказать, что во всех предвыборных кампаниях камнем преткновения были налоги. О чем бы ни говорил очередной кандидат в депутаты, разговор в конечном счете сводился к делам фискальным и таможенным. Дела эти волновали публику гораздо больше, чем доктрина баланса сил или любая иная теория. Атланты, люди практичные, прекрасно понимали, что без налогов не удастся провести модернизацию железных дорог, ввести в строй новые верфи и сделать среднее образование бесплатным. С другой стороны, они совершенно не хотели делиться своим заработком с государством. На этом хроническом противоречии и играли политики.

Первая настоящая избирательная кампания в Республике состоялась в 1854 году. Выборы проводились и раньше, но предвыборная борьба шла не на площадях, а в светских салонах, залах торговых палат и приватных комнатах Морского клуба. Отставные капитаны, сахарные короли и табачные бароны (а также их адвокаты, жены и любовницы) плели невидимые миру интриги, в результате которых определялся единственный кандидат в Палату Народа по тому или иному округу. Как правило, кандидаты представляли Федералистскую партию, но иногда выступали как независимые. Лишь в редких случаях избиратель получал возможность формального выбора - между "согласованным" претендентом на депутатское кресло и его декоративным соперником, который был заранее обречен на проигрыш.

В самом начале 1850-х годов у федералистов (их следовало бы называть не партией, а аристократическим клубом) появился конкурент - Прогрессивное движение. Основал его Фредерик Болл, идеалистически настроенный школьный учитель. До того как заняться политикой, он увлекался статистикой - и за десять лет работы на западном побережье Биг-Айленда пришел к выводу о необходимости введения экспортных пошлин. Болл считал, что пора покончить с положением, при котором богатые города вроде Кора и Августвилля могут позволить себе строительство театров и канализационных систем, а бедные - такие как Магнум, еще не ставший индустриальной столицей Республики - не имеют средств на устройство начальных школ. По мнению первого прогрессиста, ситуацию должна была исправить центральная власть, взимая 2-процентную пошлину на экспорт сахара и табака и распределяя полученные деньги по городам и округам сообразно численности населения. Фредерик Болл также выступал за введение высоких ввозных пошлин на предметы роскоши.

Идеи школьного учителя упали на благодатную почву. Какой-нибудь историк-марксист поспешит охарактеризовать назревавший политический конфликт как борьбу старого аграрного капитала с новым, промышленным - и будет в корне неправ, поскольку промышленность на островах находилась в зачаточном состоянии, причем сахарные заводы, сигарные фабрики и винокурни контролировали все те же аграрии. Не будем забывать, что горное дело, ставшее двигателем индустриальной революции, начало по-настоящему развиваться лишь в следующем десятилетии. Другое дело, что перспектива распределения "легких денег" увлекла очень многих "образованных граждан", об интересах которых так пекся Болл (снижение имущественного ценза для избирателей в его программу не входило) - в том числе муниципальных советников, адвокатов и разного рода деловых людей.

Поначалу прогрессисты занимались только просветительной работой - печатали и распространяли памфлеты, созывали собрания, собирали подписи под петициями. Основатель движения продал свой домик в предместье Магнума и разъезжал с лекциями, ночуя у единомышленников. "Росту он был высокого, а черный наглухо застегнутый сюртук и широкополая шляпа делали его похожим на проповедника, - вспоминал Хуан Роблес, владелец типографии, много раз встречавшийся с Боллом. - Лицо у него было изрыто оспинами, но стоило ему заговорить, как все внешние недостатки чудесным образом исчезали, слушатель видел только глаза, излучавшие свет веры. Голос учителя - низкий и звучный - обладал воистину магическим действием. В Коре, на таможне, он завязал спор с инспектором, и уже через мгновение вокруг него собралась толпа. На ярмарке в Силвер-Бэе из-за его приезда отменили скачки, на лекцию пришли пять тысяч человек, включая наездников и конюхов".

В июне 1853 года Фредерик Болл умер от воспаления легких. К этому времени Прогрессивное движение уже оформилось как партия и успело провести нескольких своих кандидатов в городские и окружные органы власти. На смену прекраснодушному учителю пришли расчетливые циничные люди, мечтавшие только об одном - как бы погреть руки на новых пошлинах. Но лозунги остались прежними.

Кампания, развернувшаяся летом 1854 года, продемонстрировала чудеса солидарности и энтузиазма. Пожертвований от богачей ждать не приходилось, деньги собирали, пустив шапку по кругу. Когда двух кандидатов убили (по версии полиции - одного в пьяной драке, другого на почве ревности), сотни добровольцев вызвались охранять своих будущих избранников. Вожди прогрессистов умело фабриковали слухи - на Биг-Айленде с его преимущественно протестантским населением они рассказывали, будто федералисты собираются отречься от независимости и перейти под власть Ватикана, а на католическом Август-Айленде говорили, что каждый федералист - либо масон, либо атеист, либо тайно поклоняется Вельзевулу. И везде обещали построить школы и больницы, починить старые дороги и проложить новые, в том числе железные.

Выборы принесли Прогрессивной партии успех -132 места в нижней палате парламента. Федералисты, которые слишком поздно начали относиться к своим соперникам серьезно, получили всего 65 мандатов. Остальные 23 депутатских кресла заняли независимые - и тут же продемонстрировали свою независимость: 19 из них примкнули к прогрессистам. В ноябре было приведено к присяге новое правительство, и начался период, который даже в учебниках истории Атлантической Республики именуют "двумя годами позора". Первым законопроектом, внесенным в Палату Народа, был Таможенный Акт, предусматривавший не двух-, а пятипроцентную пошлину. За него пришлось голосовать трижды, поскольку верхняя палата, находившаяся под контролем федералистов, дважды накладывала вето. Вслед за этим правительство приступило к раздаче контрактов. Наверное, излишне объяснять, что большинство подрядчиков составляли люди, приближенные к новым министрам и депутатам. О том, что деньгами должны распоряжаться на местах, немедленно забыли - центральная власть не желала упускать ни гроша. Таким образом прогрессисты довольно скоро настроили против себя значительную часть своего же электората. Зато в мраморном зале, где заседал кабинет министров, появилась огромная карта со множеством разноцветных флажков, обозначающих "общественные проекты". Для реализации этих проектов выписали из Европы сотни инженеров, архитекторов, механиков. А расплачивались с подрядчиками долговыми обязательствами, срок погашения которых составлял от одного года до трех лет. Поначалу банки принимали эти обязательства без проблем - но только поначалу.

К середине 1855 года стало ясно, что поток "легких денег" как минимум вдвое меньше ожидаемого. Сказалась неблагоприятная конъюнктура на иностранных рынках - экспорт сахара и табака стал сокращаться. Попутно выяснилось, что расчеты статистиков-прогрессистов были излишне оптимистичными. Вместо того, чтобы признать это во всеуслышание, правительство не нашло ничего лучшего, чем обвинить экспортеров в саботаже. Пока это было лишь голословное обвинение, колебание воздуха. Но ждать репрессивных действий долго не пришлось.

В декабре того же года банки начали предъявлять к оплате долговые обязательства. Запасы золота и серебра в казначействе стремительно сокращались, и правительство в поисках новых средств повысило портовый налог. Это нанесло дополнительный удар по внешней торговле. Еще через несколько месяцев министры пошли на беспрецедентный шаг, взяв займы за рубежом - на крайне невыгодных для казны условиях. После этого оплата долговых обязательств была временно прекращена, что повлекло за собой цепную реакцию - теперь торговцы отказывались принимать любые платежные средства кроме звонкой монеты. Цены на многие товары повысились в два, а то и в три раза. В ряде городов начались бунты. Работа над большинством "общественных проектов" была приостановлена. Военный министр дал войскам приказ занять несколько плантаций, принадлежащих особо злостным саботажникам. В ответ 40 офицеров подали в отставку, три пехотных батальона отказались выполнять приказ и объявили правительство незаконным.

Решающее слово, как всегда, осталось за флотом. В ноябре 1856 года взбунтовались экипажи фрегатов "Бриз" и "Темпест", второй месяц не получавшие денежного довольствия. Корабли стали на рейде Кора и направили пушки на город. Около сотни моряков с оружием в руках на шлюпках переправились на берег и потребовали встречи с полным составом Адмиралтейства. Пока адмиралы совещались, считать ли происходящее мятежом, пришло сообщение о том, что Кристиан Снайдер, министр финансов Республики, бежал во Французскую Гвиану с сорока фунтами казенного золота. Адмиралтейство направило правительству ультиматум: "сложить полномочия в ближайшие 24 часа, в противном случае флот не может гарантировать безопасность ни одного из министров". Через час ультиматум был принят. Спустя еще два часа парламент, оцепленный пехотинцами и матросами, принял резолюцию о самороспуске.

Почти год страна жила без законодательной власти - новые выборы провели только в сентябре 1857-го. До этого власть осуществляло беспартийное правительство, назначенное президентом после консультаций с адмиралами. Экспортную пошлину чрезвычайным указом снизили до полутора процентов, портовый налог вернули на прежний уровень. И разместили за границей новый заем, ибо по обязательствам прежнего кабинета надо было расплачиваться. Вполне возможно, что последствия "двух лет позора" обернулись бы полным расстройством экономики и даже утратой независимости, но Республике повезло - так называемый "каменный бум", начавшийся в 1858-м, позволил привести государственные финансы в порядок и сравнительно быстро модернизировать флот, чтобы в 1864-м заявить о себе как о полноценной морской державе.

"Каменный бум" заслуживает отдельного рассказа. А вся эта давняя история изложена здесь для того, чтобы читатель понял, до какой степени ничтожны политические страсти начала 1930-х по сравнению с кризисом середины позапрошлого века.

[lord_k]

$26 на год, $46 - на два. Плата не символическая, но дело того стоит.

[lnago]

А, цена вопроса какова?

[lord_k]

Не знаю, как тебе помочь. Советую в качестве временной меры открыть бесплатный Flickr-аккаунт. Его хватит на 200 изображений. Очень удобный интерфейс, есть русификация. Понравится - можно заплатить им деньги и перейти в статус Pro - никаких ограничений ни на количество, ни на размер файлов. Я это сделал без малого год назад и очень доволен.

[lnago]

По-прежнему... так я с ним и не разобрался.

[lord_k]

Кстати: с фотохостингом устаканилось? Или по-прежнему проблемы?

[lnago]

Эм-м-м... ну да))) У самого примерно та-же ситуация с написанием и нарисованием сюжетов...

[lord_k]

Ждать придется долго. Пока что надо закончить "Часы для Республики", да и юбилей АР, к которому уже третий год готовимся, отпраздновать как следует. Плюс к тому - в моих планах появилась небольшая повесть для детей и юношества под названием "Почта".

[lnago]

Ок! Я снова с вами))) 

Жду "Каменный бум". 

[vasillich]

Отличная история!

Прочел с удовольствием.