Как готовились к юбилею (7)

[lord_k]

До начала Большого смотра флота оставалось меньше суток. На бульваре Трех Адмиралов, который в Коре называли по-старому, Променадом, было не протолкнуться. Стоило лишь зайти солнцу - и тысячи горожан устремились сюда. Сегодня их манило не только свежее дыхание океана, столь целительное после дневной жары. На бульвар пришли даже те, кто обычно предпочитал по вечерам сидеть дома или прохлаждаться под вентиляторами в кафе и клубах Верхнего Города. Все высокомерные рассуждения о том, что Променад - плебейское место, куда-то улетучились - через толпу медленно продвигались огромные лимузины и фаэтоны столпов общества, светские львицы улыбались уличным фотографам - и поднимали к глазам театральные бинокли, пытаясь разглядеть корабли на рейде.

У трибуны, задрапированной национальными флагами, дежурили часовые. Время от времени они с тоской посматривали на то, что творилось под двумя тентами - слева и справа от трибуны. Паровая пивоварня Венцеля и импортеры йоркширского эля, не дожидаясь официального начала празднеств, уже соревновались друг с другом. Пока что первенство было на стороне немцев из Никеля - их мутноватое пшеничное пиво имело куда больший успех, чем продукция тадкастерских пивоваров. Но это до поры до времени - пока не хлынула к тенту золотая молодежь Кора, объявившая горький эль напитком сезона.
Чуть дальше под стеклянным куполом вращался автомобиль, похожий на сигару, с длинным хвостовым плавником и полукруглыми окнами. Он то переливался всеми цветами радуги, то слепил глаза блеском некрашеного алюминиевого корпуса, возвещая о скором открытии Ярмарки Столетия. Завтра пять таких автомобилей, купленных гидроаэропортом, повезут почетных гостей - перерезать ленточку и произносить речи.

А оторвав взгляд от купола, можно было подумать, будто ярмарка уже открылась: торговля шла полным ходом, в больших и маленьких палатках и с открытых прилавков предлагали все, чем богата Республика и что можно унести с собой - от затейливых мьёлльских украшений до шляп и курительных трубок со Смолл-Айленда. И ром, никак не меньше сотни сортов, в разлив и на вынос. И огромные жаровни, разжигавшие аппетит даже у тех, кто дал зарок не есть после заката. И пирамиды фруктов, выглядевших восковыми в свете стосвечевых ламп. Тысячи запахов смешивались в один неповторимый аромат, и казалось, что такое бывает только раз в столетие.

Продолжение